Роль двустворчатых моллюсков в жизни устриц

Первостепенное же значение имеют другие двустворчатые моллюски – мидии, гребешки, иглокожие, актинии, крабы, многощетинковые черви и организмы-обрастатели. Их роль для устриц не одинакова, кто-то является для них конкурентом за место и пищу, другие ими питаются, или же просто наносят им вред, разрушая их раковину. Полезных животных для устриц не существует, в лучшем случае они безразличны.

Главным пищевым конкурентом устриц являются мидии и гребешки, которые знакомы нам из рода двустворчатых моллюсков. Правда, вред этот окупается непосредственной пользой для человека тех и других своим промысловым значением.

Эти моллюски не прикрепляются ко дну, а лежат на дне, приоткрыв свои раковины, а по краям располагаются многочисленные щупальца и маленькие блестящие глаза. Орган зрения гребешка не имеет ничего общего с глазами на голове других моллюсков. Все двустворчатые моллюски вообще не имеют никакой головы. С помощью своих сложноустроенных мантийных глаз гребешок способен видеть движущиеся поблизости от него предметы. Когда он чувствует опасность, то резко захлопывает свою раковину, выталкивая воду. Благодаря этому толчку подскакивает на несколько сантиметров к верху и отплывает на расстояние до полуметра. Отпрыгнув, таким образом, он перемещается на новое место и, делая несколько круговых движений, успокаивается, слегка зарывшись в грунт. Когда на гребешка нападает осьминог или крупная морская звезда, он плотно закрывает створки раковины и затаивается.

Его раковина имеет красивый вид с характерными выступами в форме двух ушек. От ее вершины к краям проходят радиальные борозды и гребни желтоватых и красноватых тонов. Верхняя створка более плоская, а нижняя выпуклая. Крупные их экземпляры обычно используют в качестве пепельниц, розеток для варенья или тарелок. В такой посуде даже можно готовить горячие блюда: запечь ассорти из мяса моллюсков, крабов, приправив это блюдо морской капустой. Подается такое угощение к столу прямо в раковине, и ее потом можно использовать еще не один раз.

Гребешки плодовиты, так же как и устрицы. Самка выметывает в воду от 25 до 30 миллионов икринок. В результате, появившаяся личинка ведет несколько дней планктонный образ жизни, а затем оседает на дно, превращаясь в маленького моллюска.

У данного типа животных масса врагов, и самым главным являются морские звезды. В заливе Петра Великого большой урон им наносят крупная желтоватая или буроватая амурская морская звезда. Она наползает на свою жертву сверху, выворачивая наружу свой желудок, и поливает пищеварительным соком. У погибшего моллюска отдирает створки и съедает мягкие части тела.

Гребешка звезда облепляет со всех сторон и ждет, пока у того не устанет замыкающий мускул. Осьминоги раскрывают раковину, предварительно убив моллюска своей ядовитой слюной, а из освободившихся раковин устраивает настоящие баррикады у входа в свое убежище в скалах.

Хищные брюхоногие моллюски сверлят в створках устрицы отверстие, в которое запускают хоботок, вводя в них секрет слюнной железы, а затем выедает мягкие ткани.

Раковина служит двустворчатым моллюскам главной защитой, и когда в ней появляется дефект, то они гибнут от болезней или от хищников. К врагам устриц можно отнести губок клиона, многощетинковых червей полидора. Они не посягают на жизнь моллюска, но поселяясь на нем, разрушают известь раковины, что ведет в дальнейшем и к его гибели.

Они так же, служат пищей некоторым крабам и рыбам. Устричные банки по берегам Атлантического океана и в Средиземном море подвергаются нападению крупных скатов-орляков, рыб губанов, крабов-плавунов и травяных крабов.

В бухтах, защищенных от штормов залива Петра Великого, где располагаются каменистые россыпи и устричные банки, перемежающиеся с илисто-песчаным  дном, живут дальневосточные трепанги.

Это представитель типа иглокожих, к которому принадлежат также морские звезды и морские ежи. В своем типе он представляется исключением, в его теле нет никаких иголок. Трипанга достигает в длину 30 – 40 см и имеют желтоватую или коричневатую окраску. Спинная сторона несколько темнее брюшной. Они малоподвижны. В тихую погоду они выползают на илистые площадки и щупальцами собирают поверхностный слой ила и заглатывают его. Вместе с ним трепанги собирают множество мелких организмов, служащие ему пищей. С приближением шторма они заползают под камни или в расщелины скал.

Подобный образ жизни ведет японская кукумария. Оба этих вида имеют промысловое значение. 

Залив Петра Великого

Здорово, когда тот или иной вид прибрежных животных или растений распространяется не по всей территории Мирового океана. Жителей Атлантического побережья не встретишь в морях Дальнего Востока, а сложившиеся уже комплексы литоральных организмов с одной стороны континента не встретишь на другой. Такое своеобразие, как называют его ученые, эндемизм фауны и флоры зависит от изоляции. Непреодолимые пространства глубоководных частей океана стали серьезным препятствием в распространении прибрежных организмов. На севере, где материки близко располагаются друг к другу, и организмы, казалось бы, легко могут преодолеть незначительные расстояния, серьезной преградой для них являются низкие температуры.

Общий характер таких морских литоральных биоценозов имеет большие сходства, а видовые различия представляют интерес, главным образом, для специалистов.

К примеру, залив Петра Великого, располагающийся на западном берегу Японского моря, имеет изрезанную береговую линию с многочисленными малыми заливами, бухтами, островками и скалами, выступающими из под воды. Если двигаться вдоль берега залива, то можно повстречать на своем пути самые разные пейзажи: мелководные лагуны, скалистые мысы, песчаные пляжи, островки и острова. Учеными посчитано, что в Японском море живет свыше трех с половиной тысяч видов животных, а растений еще больше – около восьмисот видов. Их большая часть встречается в прибрежной зоне.

Здесь привлекают собой внимание крабы, неподвижно сидящие по бокам валунов, а так же выглядывающие из щелей в скалах. Они могут медленно бродить меж камней, но эта их медлительность обманчива. Стоит только им заметить опасность, они убегают с большим проворством.

Выше по уровню прилива обитают и другие представители ракообразных. В россыпях камней снуют проворные мокрицы – лигия. Можно назвать ее и настоящим наземным животным, но проживающей в зоне заплеска. Тут обитают и рачки-бокоплавы талитриды. Они очень схожи с кузнечиками, так как скачут по всей литорали и могут уходить далеко вглубь суши. На одном квадратном метре может насчитываться до 1800 рачков довольно крупных размеров до 2 – 3 см. Ничего подобного не встретишь на берегах полярных морей. 

В верхней части приливно-отливной зоны на камнях белеют усоногие рачки из рода ктаммалуса, очень похожие на балянуса северных морей. Они довольно густо покрывают камни, на 1 кв м приходится до 11 тысяч животных. Меж ними можно заметить маленьких брюхоногих моллюсков литторин, которые так же являются многочисленными. На прибойных участках скалистого берега на одном кв. м. их может скопиться до 3 000. Подобный вид моллюска обитает в полярной литорали, а тут распространены другие его виды.

Под камнями и меж водорослей держаться рачки бокоплавы и многощетинковые кольчатые черви, которые ведут скрытый образ жизни, не смотря на свой и так невеликий размер.

Тут сразу же кидаются в глаза крупные яркие актинии эпиактис и морские звезды синего цвета с оранжево-красными пятнами гребешковые патирии. Морские ежи обычны для мелководных участков побережья. Внешне они так же схожи с северным стронгилоцентротусом, тем более, что они относятся к одному виду, но тут совершенно они другие. Пищей им служат различные водоросли, которые, так же, поедают моллюски криптохитоны, достигающие в длину до 40 см. Он внешне напоминает гигантских слизней. Его раковина не видна снаружи, однако, если разрезать его красно-бурые покровы со стороны спины, то под ними обнаружатся 8 нежно-розовых известковых пластинок. Криптохитон так же относится к группе боконервных моллюсков, что и тоницелла. Мясо криптохитона издавна употребляли в пищу в Корее, Китае, но для науки он оставался неизвестным до середины прошлого столетия.

Академик Российской академии наук Александр Миддендорф, когда обнаружил моллюска, описал его. Имя его связано с изучением фауны русского Севера и Сибири, с проблемами орошения земель и скотоводства, а так же с основами мерзлотоведения. Он много путешествовал и в 1844 году, совместно с геодезистом Вагановым, предварительно смастерив из шкур и ивовых прутьев байдарку, отправились в Охотское море.  Они плыли вдоль берега, составляя карты, собирая коллекции растений и животных. Пропитание добывали себе в тайге и добывая съедобных моллюсков. Тогда и был добыт криптохитон.

После А. Миддендорф обработал коллекции в Зоологическом музее в Петербурге и дал научное описание моллюску, назвав его в честь предшественника в изучении фауны Дальнего Востока доктора Стеллера.

Стеллеровый криптохитон имеет ярко-красную окраску, на передних ногах его располагаются клешни. Его еще ошибочно называют крабом, но это не настоящий краб, а крабоид. Крабы имеют пять пар ходильных ног, а у данного типа их всего четыре. Камчатские зоологи и промыслового камчатского краба называют крабоидом. Когда то предки крабоидов, подобно ракам-отшельникам, прятались в пустых раковинах брюхоногих моллюсков. О том периоде истории осталось напоминание – сильно укороченная пара грудных ног и неодинаковое развитие клешней (правая всегда больше). Если его перевернуть на спину, то можно увидеть, что его подогнутое тело имеет ассиметричное строение, как у рака-отшельника. Крабоид имеет общее сходство с крабами только из-за одинакового образа жизни, но особенности строения их тел, доказывают, что они находятся не в близком родстве.

На мелководье залива Петра Великого живут и настоящие крабы, которые ловко прячутся. Увидеть их может только тот, кто хорошо знает их биологию. Их еще называют «стыдливыми крабами», потому, что они скрываются под лежащими на самом дне пустыми раковинами двустворчатых моллюсков. Когда они передвигаются, то поддерживают створки раковин на спине с помощью коготков последней пары ног, а при приближении опасности мгновенно прячут свои конечности под раковину, при этом плотно прижимаясь к грунту.

Еще один представитель из многощетинковых червей, который внешне вовсе не похож на червя – это светло-желтый «морской дракон». Он роет изогнутые норки, стенки которых предохраняет от обсыпания, укрепляя их пергаментной выстилкой. Его тело излучает фосфорический свет, при котором, даже, могут развиваться одноклеточные водоросли, покрывающие внутреннюю поверхность трубки зеленым налетом. На илистых и песчаных участках их выдают выступающие концы плотных, как бы пергаментных трубок, в которых помимо самого червя живут и еще различные сожители. Тут обитают маленькие крабики из рода пинникса. Его панцирь отличается вытянутой формой в поперечном направлении, это облегчает его передвижение в узком проходе трубки.

В местах впадения ручьев и рек поселяются устрицы. Они вдоль берега образуют целые гряды, а на отмелях – устричные банки. В некоторых местах они лепятся даже друг на друга в несколько ярусов, и так же, являются важным объектом морского промысла.

Известность свою получили благодаря римскому ученому Плинию Старшему, который жил в 1 веке нашей эры и погиб во время извержения Везувия в 79 году. Он упоминал об них в своих трудах, где говорилось, что наиболее крупные устрицы вырастают в опресненных прибрежных участках, а в открытом море – они не вкусные. Там, так же говорилось, что римляне умели разводить устриц, 150 лет назад, еще до летоисчисления, им были хорошо знакомы моменты их биологии.

Большое практическое значение, которое они имеют, предполагает усиленное их изучение специалистами. Однако, еще до сих пор неизвестно, по каким критериям можно определить срок их жизни. Считалось, что это возможно сделать при помощи подсчета годовых колец на раковине. Это допускает предположение, что устрицы достигают своего промыслового размера к 5 – 8 годам. После этого их активный рост резко замедляется, но отдельные экземпляры могут доживать и до 30 лет. Научные эксперименты с применением точных методов определения в слоях раковины изотопного состава кислорода позволили установить, что они живут до 100 лет. Возобновление запасов этих животных происходит значительно медленнее, чем считалось ранее.

Они принадлежат  к числу двустворчатых моллюсков, которые крепко прирастают раковиной к каменистому грунту, и не передвигаются. Крепятся к поверхности они левой створкой, которая имеет форму чашечки, в ней же и располагается тело моллюска, а правая имеет вид плоской крышечки. Она не прирастает к грунту и может прикрываться или плотно прижиматься к левой, благодаря сокращению мускула-замыкателя. Раковина не имеет строгой определенной формы: атлантические - округлую, дальневосточные – продолговатую. На поверхности видны многочисленные концентрические пластинки и гребешки, грязновато-белой, зеленоватой или темной окраски – это зависит от организмов, которые покрывают раковину моллюска.

Питаются они одноклеточными диатомовыми водорослями, возможно полуразложившимися органическими остатками,  которые они получают путем профильтровывания морской воды. За час устрица средней величины способна профильтровать от 5 до 16 литров воды. Интенсивность ее фильтрации зависит напрямую от температуры – в холодное время это происходит значительно медленнее, чем когда тепло.

Устрицы являются гермафродитами, в их половых железах поочередно развиваются то спермии, то яйца. Их плодовитость чрезвычайно велика – от 300 тысяч, до 60 миллионов яиц в год. Начальное развитие происходит под защитой раковины моллюска, в его мантийной полости, а в воду выметываются уже вполне сформировавшиеся личинки. В первые недели своей жизни они ведут планктонный образ жизни, но потом оседают на дно и превращаются в молодых моллюсков. Биологическое значение личинок, заключается в расселении устриц, которые не способны передвигаться самостоятельно.

В Дании 1825 году была разрушена насыпь, которая отделяла Северное море от одного из фиордов, в котором до этого не было устриц. Через этот прорыв были занесены личинки, и спустя несколько лет там образовались изобильные устричники.

Тут так же обитают многие беспозвоночные животные и рыбы, входящие в состав устричного биоценоза. В разных морях состав его различен, но группы слагаются из одних и тех, же животных. 

Отрицательное воздействие человека на природу

Условия жизни обитателей умеренной литорали на побережье арктических и антарктических морей должны показаться просто превосходными. Тут не бывает резких температурных перепадов, солнце каждый день выходит на небосвод, существенно снижая воздействие льдов, а где то он и вовсе не образуется. Это только благоприятствует развитию фауны и флоры литорали умеренных морей. Однако, дело обстоит далеко не так хорошо, из-за воздействия на нее человека. Берега умеренной зоны Мирового океана густо населены, а так же тут располагаются страны с высокоразвитой промышленностью – Западная Европа, США, Канада, Япония.

С доисторических времен море служило для человека важным источником пропитания. Самое подходящее место для сбора съедобных растений и животных являлась литораль. Где на морских побережьях обнаружены стоянки древнего человека, там сохранились и гигантские кучи столовых отбросов, состоящие в большинстве своем, из раковин прибрежных моллюсков. Также наши предки употребляли в пищу и других беспозвоночных животных таких, как ракообразные, ловили рыбу, собирали водоросли.

В наши дни морской прибрежный промысел продолжает развиваться, о чем свидетельствуют данные продовольственной и сельскохозяйственной организаций, Организации Объединенных Наций (ФАО) промысел моллюсков и ракообразных за последнее время возрос в разы, а его количество, добываемое населением, вообще не учитывается. Население, используя лопаты, корзины и прочие домашние приспособления, просеивают, промывают грунт, извлекая из него съедобных червей, моллюсков, рачков, иглокожих и маленьких рыбок. Такая интенсивная добыча привела к крайнему истощению мелководной фауны, а так же уменьшила запас водорослей.

Окультуривание береговой линии привело к уменьшению протяженности естественной литорали на десятки сотен км. Загрязнение отходами промышленных предприятий, а также нефтепродуктами значительно усугубило и без того тяжелое положение литоральных организмов умеренной зоны.

Море привлекает собой всегда массу отдыхающих, особенно возрос спрос на отдых за последние десятилетия. Теперь, даже малопригодные участки земной суши оказались застроены зданиями отдыха, санаториями, частными виллами. Создаются искусственные пляжи, а незатронутых участков побережья остается все меньше. Конечно, это неизбежный процесс, тем более, когда он оправдан огромной пользой для здоровья людей. Но он не является оправданием варварского, а чаще безумного отношения отдельных лиц, которые ради забавы губят остатки жизни в местах, где сами же решили отдохнуть.

Такой «любитель» природы, захватив с собой копье или подводное ружье, спускается с маской и аквалангом под воду и начинает нещадно истреблять ни в чем не повинных рыбок и крабиков. Это, конечно же, делается не ради пропитания. К услугам отдыхающих всегда предоставляют свои услуги кафе и рестораны. Все то, что наловится им, выбросится за ненадобностью. Хорошо, если добытое им, послужит в качестве сувениров, так называемых, собраний. Ничего общего с научной коллекцией эти засушенные крабики и поломанные морские коньки не имеют. Когда их приобретают, на них нет никаких этикеток с информацией о названии животного, места его обитания, датой сбора. Предназначается она для того, чтобы только похвастаться трофеями своей «охоты».

Существует и такая категория, которая принципиально, против естественных ландшафтов, считающих, что вся природа в местах отдыха должна быть искоренена. Они проектируют и строят большие комплексы морских здравниц, заменяя естественные каменистые берега железобетоном, а растительность лишь в кадках и горшках. После такого благоустройства побережье уже ничем не будет отличаться от искусственного в глубине континента, тем более если развести в теплой воде еще морскую соль.

Помимо прочего еще приводит к засорению морского побережья низкий уровень отдыхающих граждан, полагающих, что природа все стерпит, и продолжающих засорять морское побережье обрывками бумаги, пластиковой посудой. Не менее опасно захламление берегов бытовыми отходами для обитателей литорали наравне с воздействием промышленных стоков и нефтепродуктов.

Однако, сохранились еще участки береговой полосы умеренной зоны океана, где можно еще наблюдать природные сообщества морских растений и животных, где море дает еще полноценный урожай и это совсем не мешает отдыху людей.

Подводные организмы Антарктики

Самые первые исследования Антарктики проводились летом, и как оказалось, в других морях земного шара, распределение водных организмов подчинено строгим законам. Во-первых, удалось установить несколько главных поясов, отличающихся видовым составом и биомассой, приходящейся на один квадратный метр дна. Из-за темноты и еще ряда причин, верхний горизонт очень обеднен жизнью. Из живых организмов тут могут встретиться, лишь несколько видов маленьких животных и тонкий налет одноклеточных диатомовых водорослей.

Лишь с 12 – 15 метров тут начинается зона, богатая жизнью. Аквалангистами было обследовано дно до глубины 50 метров, где они обнаружили несколько сотен видов растений и животных. Чем глубже в глубину, тем разнообразнее видовое поселение. Тут, как нигде в других местах, увидишь пояс морских ежей, пояс мягких кораллов, пояс голотурий (морских огурцов) в зарослях гидроидов, и даже пояс крупных стеклянных губок.

Морские ежи стерехинусы обитают на глубине 15 – 20 метров, образовывая массовые скопления подобно как морские ежи стронгилоцентротусы в Баренцевом море. Не смотря на то, что иглы их гораздо длиннее, их поедают крупные актинии. Чтобы, хоть как то скрыть свое присутствие, они носят на себе обрывки водорослей, раковины мертвых моллюсков, перья пингвинов и другие предметы, подобранные на дне и удерживаемые специальными щипчиками. Когда они спасаются от своих преследователей, то оставляют в их щупальцах только лишь перья и водоросли. Так же здесь большое количество морских звезд одонтастеров, фиолетово-красного окраса, попадаются морские пауки и равноногие раки.

На глубине 20 – 30 метров растут мягкие кораллы – альционарии, тут же располагается тысячи нежных полипов с перистыми щупальцами. Тысячи хищников поглощают мельчайших обитателей морских глубин. Едва ли дотронешься до полипа, как он тут же начинает сокращаться и втягивать внутрь свои поверхности. Следом прячутся соседние полипы, а следом за ними и вся колония, начиная походить на сморчок розового цвета. Проходит несколько минут, и он вновь распрямляется, распуская свои щупальца для ловли добычи. Она начинает походить на цветущий куст невиданного сказочного растения.

На глубине 30 – 40 метров пышно разрастаются колонии гидроидов освальделлы, родственной нашей пресноводной гидре. Оно напоминает небольшое стройное деревце с большим количеством веточек, тут же рядами обосновались крошечные полипы и неустанно продолжают ловить своими щупальцами добычу, тут же заглатывая ее. В зарослях гидроидов обнаруживаются сотни различных обитателей – моллюсков, рачков, морских звезд. В прогалинах меж зарослей множество морских огурцов, из рода кукумария, обитающих и в наших северных морях. Голотарии (морской огурец) располагаются плотными рядами, подобно строю солдат. Они стоят, раскрыв свое ротовое отверстие, окруженное десятью нежными, сильно разветвленными щупальцами, которые они поочередно засовывают к себе в рот, обсасывая налипшую на них добычу.

На глубине 40 метров начинаются заросли губок, среди которых встречаются настоящие гиганты. Стеклянная губка сколимастра, достигает в высоту 120 см, при диаметре 75 см. Когда она находится в воде, то управляться с ней весьма просто, привязав ее толстым капроновым шнуром. Но как только губка выходит из воды, она становиться невероятно тяжелой, а веревочная петля глубоко врезается в ее нежные ткани. Экземпляры таких губок можно увидеть в витринах Зоологического музея в Питере. Посреди губок можно заметить червей,  актинии, морских пауков, моллюсков и других животных.

По прошествию летних дней, в Антарктиде уже в конце марта начинает образовываться припайный лед, в воде еще продолжают развиваться и размножаться одноклеточные диатомовые водоросли. Они представляют собой буроватый налет, который покрывает собой всю нижнюю сторону льда, он оседает и на ледяных иглах, образующихся в воде. Это, так называемая шуга, всплывающая с низу к поверхности и рыхлым слоем, обволакивая снизу припай. Когда она замерзает, то клетки водорослей оказываются замурованными.

Еще до замерзания в шугу проникают рачки-бокоплавы, находя здесь и пищу и укрытие. Питаются они диатомовыми водорослями, выгрызая их из льда. Эти маленькие рачки, длинной всего несколько мм, активны в течение всего года. Их размножение не останавливается даже в лютые морозы. Припайный лед, который кажется на первый взгляд совершенно стерильным, на самом деле буквально начинен жизнью: в крошечных пещерках дружно работают челюстями рачки-бокоплавы, здесь можно встретить веслоногих рачков, стайки мальков рыбы широколобика, которые, в случае появления еще более крупной рыбы, стремительно исчезают в расщелинах и трещинах льда.

Уже в апреле лед становиться непрозрачным, и размножение водорослей, а так же фотосинтез прекращается на семь месяцев. Жители моря, в этом случае, ведут себя по-разному. Те, кто питается одноклеточными и другими планктонными организмами, но не умеющие грызть лед, садятся на голодную диету. Морские огурцы кукумарии сокращают свои ловчие щупальца и съеживаясь пригибаются ко дну. Так они лежат до самой весны. Их состояние напоминает зимнюю спячку, как у наших лягушек, змей, ежей, бурых медведей, в общем, у тех, кто не может улететь в теплые края и не способен найти себе пропитание зимой. Полная неподвижность в условиях длительной голодовки, сохраняет жизнь морским огурцам.

Большие изменения в это время происходят и в зарослях гидроидов. В связи с уменьшением в воде планктонных организмов, прекращается и рост колоний, а вслед за ними отламываются от стволов веточки полипов, и падают на дно. Это напоминает осенний листопад. В течении всей зимы можно наблюдать лишь голые стволики, на которых нет ни единого полипа. Все остальные, актинии, морские звезды, и другие хищники активны во все сезоны. Их кормовая база заключается в моллюсках, морских ежах и т.д.

Хищные животные, так же подвержены зимним невзгодам. Когда у берегов Антарктиды, в зимнее время прибрежные воды охлаждаются до уровня образования льда на дне, отдельные иглы, спаиваясь вместе, образуют донный лед, достигающий толщины от нескольких сантиметров, до метра. В него вмерзают все донные растения и животные. Лед, рано или поздно, все равно оторвется от дна и всплывет, а на его месте останется голая скала. Те организмы, которые оторвались от скалы, вместе с донным льдом погибают, но морские звезды, ежи остаются живыми, даже в толще льда. Зимний пейзаж Антарктиды, наверное, напоминал бы сказочное, застывшее берендеево царство, которое все полностью сверкает от ледяных кристаллов. В течении всей зимы, на нижней стороне льда, постоянно увеличивается слой шуги, который достигает толщиной до четырех метров. Правда, зимой здесь всегда полярная ночь.

Приближение весны первыми чувствуют на себе диатомовые водоросли. Как только начинают удлиняться дни – водоросли начинают размножаться прямо в толще льда, вернее в пространстве меж иглами льда. Вскоре весь лед становиться зеленовато-бурым. Сюда перебираются и бокоплавы, и мелкая рыбешка, которой рачки служат пищей. Температура воды потихоньку начинает теплеть. Конечно, на ощупь это не определишь, так как она все равно остается отрицательной. Но лед, все же, тает. Водоросли постепенно переходят в воду, и та начинает цвести. Оттаивают морские ежи и звезды, падая вновь на дно. От туда они и были подняты пол года назад. На гидроидах вырастают веточки, на которых полно полипов. Поднимаются со дна и распускают свои щупальца голотурии. Рыбы и рачки-бокоплавы переселяются из растаявшей шуги в пещерки припайного льда.     

С наступлением лета, в конце января припай взламывается ветром, и его обломки уносятся течением в море. Но перед этим вода у берегов заметно мутнеет, от размножившихся одноклеточных водорослей и питающихся ими маленьких рачков.

Здесь же плавают обитатели крошечных ледяных пещер, после таяния пористого слоя, оказавшиеся в воде. Особенно много появляется рачков эвфазиид, называемых крилем. Они являются основной пищей усатых китов. С наступлением весны малые полосатики подходят к самому берегу. Киты плавают меж льдинами, поглощая жирных рачков в огромных количествах. Их так же истребляют тюлени-крабоеды, которые стадами держаться на протяжении всего весенне-летнего периода у самого берега, а зиму проводят у самой кромки льда в открытом море. Здесь можно увидеть и пингвинов.

В связи с круглогодичными наблюдениями подо льдами Антарктики наука обогатилась множеством фактов. Лед, находящийся здесь, оказался полон жизни, которая выражается в целых сообществах или биоценозах. Они получили название криопелагические. Лед, только на первый взгляд, кажется, что оказывает на жизнь отрицательное воздействие, но на самом деле, для растений и животных у берегов Антарктиды – это необходимое условие существования.

Оледенение Антарктики началось много миллионов лет назад, и за это время антарктические растения и животные сумели приспособиться к низким температурам и ледовым условиям. Те животные и водоросли, теперь не смогут выжить в других условиях. Если бы началось внезапное потепление, то это была бы настоящая катастрофа.

На протяжении всей зимы, вмерзшие водоросли, частично истребляются рачками-бокоплавами. Весной они очень быстро размножаются и их поедают планктонные рачки, служащие пищей рыбам, тюленям-крабоедам, и даже усатым китам. Рыбой питаются пингвины, которые служат пищей крупному, хищному тюленю – морскому леопарду.

Донные морские жители, так же кормятся планктонными организмами, осевшие на дно диатомовые водоросли поедают морские ежи. Лед является укрытием для рачков и мальков рыб. Они играют большую роль в жизни антарктического моря.                   

Пещеры Антарктики

Антарктика – это огромный природный холодильник на нашей планете. Здесь сконцентрировано около 90% льда, который есть на Земле. Толщина его достигает местами 2 – 3 км, и под собственной тяжестью он потихоньку сползает в океан. У побережья от ледяных гор откалывается кусками лед – айсберги. В самом начале они движутся по дну, сползая в океан, а когда достигнут достаточной глубины, то переходят в плавание, начиная свое долгое путешествие по течению.

В Антарктиде вечный холод, самая низкая температура здесь была зарегистрирована на станции Восток, 25 августа 1958 года, она составила минус 87,4 градуса. Правда, на побережье, где существенно теплее, она редко бывает выше ноля даже летом. Основная часть моря у берегов Антарктиды скована льдом, который в конце зимы достигает двух, а где-то даже трех метров в глубину.

Температура воды здесь всегда близка к точке замерзания. Соленая вода замерзает не при ноле градусов, а несколько ниже.  Опущенный в воду термометр, вблизи Антарктиды, на протяжении 10 месяцев будет показывать минус 1,9 градусов. Летом, правда, она становиться чуть выше, но лишь на 0,5 – 0,7 градусов.

Материк почти целиком лежит «внутри» южного Полярного круга, поэтому, когда там длится полярная ночь, солнце вообще не показывается на небосклоне. Лучи его здесь с трудом пробиваются в воду из-за толстого слоя льда. Количество радиации снижается за счет лежащего на льду снега. 

На всех материках текут реки, выносящие с собой огромное количество плодородного ила, что способствует активному развитию жизни вблизи берегов. Антарктида не имеет ни одной речки, а следовательно, нет и никакого речного сноса. 

Еще совсем недавно считалось, что жизнь здесь невозможна из-за темноты, низкой температуры, отсутствия питательных веществ, а также из-за истирания айсбергами дна побережья. При сползании отколовшихся кусков льда от общего ледяного покрова, льдины, сползают по дну в океан, истирая и безжалостно давя все на своем пути подошвами льдин. Но в 1965 году 16 декабря ленинградский зоолог,  А.Пушкин недалеко от станции Мирный, проделав лунку в льдине, начал биологические исследования под водой. Он обнаружил на самом дне множество ежей, звезд и актиний, а доказательством этого служило целое ведро с образцами. 

Последующие экспедиции биологов-аквалангистов лишь помогли дать более четкое представление о жизни у берегов шестого континента. Морские организмы, обитающие здесь, прекрасно себя чувствуют, приспособившись к условиям крайнего севера. Некоторые из них даже способны вмерзать ненадолго в толщу льда, при этом оставаясь живыми. Им не страшна даже полярная ночь, только вот льдины, безусловно, губят морских животных. После того, как такая громадина сползает вниз, давя все на своем пути, здесь остается безжизненное пространства, но это бывает ненадолго, так как вскоре оно вновь возобновляется. 

Еще при первых погружениях под лед Антарктиды, были сделаны открытия. По мере погружения вверх по откосу дна вокруг становится значительно темнее, так как у самого берега поверх льда обычно лежит толстый слой непрозрачного снега. А чем дальше от кромки береговой линии - ветер сметает снеговой покров, и солнечные лучи пробиваются сквозь прозрачный лед, даже если он достигает толщины более 2 метров.