Из истории вещей. Чемодан

Перед подготовкой к путешествию вам необходимо подумать о транспортировке своего багажа. И тут трудно будет обойтись без чемодана, особенно на колесах. Само слово «чемодан» имеет тюркские корни, точнее «шабадан» было взято из персидского языка, вернее из культуры кочевых народов. При постоянных перемещениях кочевникам приходилось изобретать различные емкости и приспособления для перевозки домашней утвари. Именно эта причина стала основной при перевозке большого количества личных вещей. Чемоданы плотно прилегают друг к другу, не цепляются и не выпадают из транспорта.

Со временем, когда появились повозки с запряженными лошадьми, в моду вошли габаритные деревянные сундуки, которые удобно крепились к повозкам или каретам и прекрасно подходили для транспортировки крупногабаритных и тяжелых вещей, в чем особенно нуждались пассажиры в длительных путешествиях. Люди везли за собой посуду, шкафы с книгами. На Руси сундуки занимали главные места в доме, так как в них хранились самые ценные вещи.

С появлением транспорта появилась и потребность в более компактном  приспособлении для хранения и перевозки вещей – это был наш современный чемодан. Когда в середине 18 века в Европе начала сформировываться культура путешествий, как туризм, вместо постоялых дворов появились первые отели, само собой отпала необходимость брать в дорогу много вещей. Вследствие этого, тяжелые, окованные железом сундуки с огромными замками сменились на компактные кожаные чемоданы. Аристократы путешествовали с маленькими ларчиками, в которых везли самое ценное, а перевозкой чемоданов занимались исключительно слуги.

Когда багаж прибывал на место, вещи, путешествующие в чемоданах, нуждались в основательной глажке. Однако, выход был найден одним амбициозным французским мастером Луи Виттоном. Его имя известно каждому моднику.

Когда четырнадцатилетним подростком в 1835 году он приехал в Париж, то поступил на службу в мастерскую по изготовлению дорожных сундуков и шляпных коробок. Там он проработал 18 лет, начиная от подмастерья и кончая настоящим мастером. Его талант был признан в 1853 году. Он стал личным упаковщиком супруги Наполеона III, императрицы Евгении. Накопленный опыт в дальнейшем помог стать ему хорошим подспорьем, когда он открыл собственную мастерскую в Париже. Первый выпущенный им чемодан, был с жесткими стенками, что позволило избежать порчи вещей при транспортировке. Следующий шаг, который совершил этот мастер, было изготовление чемодана с плоскими, а не с выпуклыми, как раньше стенками. Это дало возможность ставить их один на другой.

В следующем столетии появился еще один вид чемоданов, он был на колесах. Его создателем стал Бернард Садоу из Америки, идеи которого не принимались  всерьез долгое время. Прежде чем ему улыбнулась удача, он обошел массу торговых компаний, чтобы выставить товар на продажу. Был заключен пятилетний контракт на поставку колесных чемоданов с одним крупным магазином. Мастеру удалось запатентовать свое творение в апреле 1972 года под названием «катящийся багаж».

Такая модель на колесах в самом начале не справлялась с весом чемодана, она была неустойчивой и постоянно опрокидывалась. Садоу дополнил модель противовесом, и вскоре в обиход вошли вертикальные чемоданы с ручкой на двух колесах.

Современная промышленность сегодня выпускает их легкими, практичными, удобными в путешествии с наличием множества карманов. Современная конструкция чемоданов может быть жесткой, полужесткой и мягкой. Материалом для их изготовления является кожа, сукно - как классика, и современные – титан, углеродное волокно и т.п.

В последнее время чемодан, так же стали использовать, как декоративный аксессуар у путешественников. Его богатая функциональность обрела стандарты для лучших производителей, а в настоящее время, делается основной упор на улучшение их декоративных качеств. С доступностью авиаперелетов, данный вид путешествий стал более востребованным и для молодых путешественников, для которых внешний вид имеет первостепенное значение. Современные производители стараются наделить свои детища по последнему слову. Недавно презентовали две модели: чемодан с биометрическим замком Biolock и чемодан с автоматическим моторчиком LiveLuggage. Первый защищен от взлома на 100%, так как для его открытия нужен отпечаток именно вашего пальца. Второй – будет сам катиться с вами рядом, так как снабжен моторчиком. Его невозможно потерять, он снабжен GPS –навигатором, и сам сообщит вам свое местоположение по электронной почте.        

Жемчужницы, трохусы, ципреиды и каури

На Коралловых рифах живут в большом количестве моллюски с перламутровой раковиной, среди них встречаются и такие, которые образуют жемчуг. Морские жемчужницы, например, известны с древних времен в Персидском заливе, Красном море, на юге Японии и Китая. Она, так же встречается в Мексиканском заливе у берегов Австралии. Раковина ее мало чем привлекательна, имеет шероховатую поверхность с темным окрасом и слегка вытянутой или округлой формой. Ее перламутр имеет дымчатый оттенок, от того и жемчужины отличаются великолепной игрой света, и найти такую можно далеко не в каждой раковине.

Данный промысел тяжелая и опасная работа. Морские запасы жемчужниц невелики и растут  они очень медленно, оттого и правила лова их введены очень строгие. Ловцы, зарабатывающие этим на жизнь не должны использовать при этом водолазное снаряжение и акваланги. Ныряльщик со стажем может находиться под водой примерно минуту, и за 30 –  40 погружений в день собирает до 2000 раковин. Помимо этого, ему угрожает опасность со стороны акул и ядовитых животных. Морская вода у ловцов разъедает глаза и от частых перепадов давления при погружениях болят уши. Ныряльщики страдают заболеваниями легких и сердца. Жизнь ловцов не продолжительна, а трудовая деятельность ограничивается всего несколькими годами. Заработка не хватает, чтобы обеспечить себе безбедную жизнь. Он с трудом может покрыть даже каждодневные расходы.

На боковых сторонах шаровидных колоний кораллов, на плитах кораллового известняка располагаются конические моллюски трохусы. Самая крупная раковина у трохуса нилотикуса. Она с наружи белая с красно-коричневыми полосами. Она часто попадается в выбросах на берегу. Если снаружи раковины удалить известковый слой, то под ним обнаружиться белый перламутр. В тех же местах, водятся и другие моллюски из рода турбо, имеющие великолепную перламутровую раковину. Наибольшую ценность представляют собой крупные мраморные турбо.

Трохусов заготавливают в больших количествах, а затем используют в изготовлении пуговиц, брошек в ювелирном деле. Их толстая раковина служит им надежной защитой от ударов волн. Когда они передвигаются по рифу, их тело полностью покрывается массивной раковиной, из-под которой видны лишь кончики щупалец. И даже, когда моллюска оторвет волной от поверхности, он все равно не погибнет, глубоко втянув свое тело в раковину, а устье прикроет массивной полусферической известковой крышечкой. Для того, чтобы добраться до перламутрового слоя у трохусов и турбо, нужно приложить массу усилий.

Раковина ципреи не требует никакой обработки. Она не перламутровая, но напоминает глазированный фарфор. Своей формой она больше напоминает яйцевидную. По нижней ее части проходит узкая щель – устье, которое снабжено зубцами, и больше похоже на ощеренный  рот. Их расцветка разнообразна и отличается изобилием вариантов рисунка. Пища - водоросли, покрывающие тонким слоем коралловый известняк. Днем они скрываются в щелях, забираясь на нижнюю сторону обломков мертвых кораллов. У сидящего моллюска мантия двумя лопастями выступает из устья, прикрывая все раковину. Ее цвет буроватый или зеленоватый, порой с неяркими пятнами. На ней, так же имеются тонкие выросты, которые больше напоминают волосовидные бугорки, увеличивающие поверхность мягких тканей, и являются дополнительными органами дыхания. Если ципрею потревожить, она втянет мантию и станет видна глянцевая поверхность ее раковины.

Одни виды ципреи весьма многочисленны, другие же наоборот встречаются крайне редко и имеют большую ценность для коллекционеров. В специальных каталогах их ценность доходит до нескольких сот долларов. В фирмах, занимающихся торговлей раковинами, получают немалые прибыли от торговли ципреями. Они встречаются и в маленьких лавочках и на рынках приморских стран. За небольшую плату можно приобрести бусы из собранных массовых видов ципрей. Когда то они играли большую роль в экономике и торговле целых народностей. 

Кое-где ципреиды монетария-монета и монетария–колечко до сих пор используют в качестве денег. Маленькие, прочные раковины хранились в мешочках или нанизывались в виде бус. Ими расплачивались, когда приобретали товары, используя, как разменную монету. Под староиндийским  названием «каури» эти моллюски, живущие только на рифах Тихого и Индийского океанов, обошли  почти весь мир. Можно лишь предположить, что это были единственные предметы, которые с древности попали с коралловых рифов в самые отдаленные уголки земного Старого Света. Их нашли в неолитических захоронениях в Центральном Китае, при раскопках одной из могил XII столетия. Так же их нашли при раскопках одной из могил египетских фараонов еще до нашей эры примерно 500 лет. Тогда еще Месопотамия являлась транзитным пунктом на пути перевозки каури из Аравии на Кавказ. Они ценились и скифами, так как, скорее всего именно через них каури попали в Западную Европу. Начиная с IX столетия раковины стали использовать в качестве украшений в сбруях на Одере, где сейчас располагается нынешняя Швейцария, Литва и Беларусь. Средневековые мастера имели обыкновение  нашивать раковины на свои кожаные рабочие фартуки.

В Печере в краеведческом музее Псковской области посетители могут полюбоваться ожерельем из каури, найденном при раскопках захоронения, которое относится к 12 – 14 векам. Женщины Чувашии и Мордовии закрепляли каури у себя на праздничных повязках. В качестве украшений каури использовались в Башкирии и Киргизии.    

Особенно ценились раковины каури народами Западной и Центральной Африки. Ими украшали головные уборы, сосуды для хранения растительного масла и молока, сумки и корзины ими  инкрустировали изделия из дерева, щиты и барабаны. В Новой Гвинее и на островах Океании их используют для  украшения ритуальных масок. Особенно эффектны деревянные маски с глазами из раковин. Их вставляют в глазницы черепов умерщвленных врагов.

В Африканских странах им предавали мистическое значение из-за формы устья, похожего на зубастый рот. Каури носили как талисман, оберегающий от злых сил. Считалось, что чем больше каури, тем надежнее защита таинственных сил, которые были заключены в раковине. Вожди и другие власть имущие лица соревнуются друг с другом в накоплении каури. Были и такие колдуны, которые таскали на себе цепи из раковин по 22 кг. Африканские цари награждают своих подданных знаками отличия, изготовленными из каури, которыми те украшали лоб, свешивая их  на лицо. Расположение раковин на этих знаках имело свое определенное значение. Была выработана, даже письменность, например если две каури обращались острыми концами друг к другу, то это означало понятие «дружба», если концами врозь – «вражда», если два каури и перышко – «свидание». Каури использовалось и как украшение, выделяясь на темной коже и в прическах.

Первыми стали использовать каури в качестве денег первые китайцы. Они расплачивались ими за приобретенные товары еще за полторы тысячи лет до нашей эры привезенными с острова Рюкю. Чтобы они были удобными для подсчета, их просверливали и нанизывали на шнурок. Обычай носить каури на связках укоренился настолько, что при введении медных денег их выпускали сразу просверленными(Китай около 200 лет до нашей эры). Знак старинной китайской письменности, обозначающий слово «деньги», схематически изображает раковину моллюска монетария-монета. Этот знак сохранился в Китае и сегодня, правда, в несколько измененном виде. Он лег в основу двухсот иероглифов, обозначающих слово «деньги», «торговля», «продажа», «банковский оборот» и т.п.

Каури, так же как и металлические деньги, ходили в Китае на протяжении многих столетий. Еще Марко Поло, посетивший Китай в 13 столетии, описывал, что китайцы используют вместо денег морские раковины и за 80 раковин можно получить серебряную монету. В некоторых провинциях южного Китая и в Таиланде хождение каури было вплоть до конца 19 столетия. В 12 – 14 веках каури в качестве монет использовались и на северо-западе Руси, Новгородской, Псковской землях. Кое-где в Индии, в середине 20 века раковины служили разменной монетой, так что можно предположить, что и в наши дни там можно так же получить сдачи раковинами.

Заметным колебаниям подвергался и курс монет, он зависел от их ввоза. Пока каури было немного, они ценились гораздо выше. На торговле раковинами обогатились многие купцы. Скупая их на островах Тихого и Индийского океанов, куда каури были ввезены очень дешево, их везли в Западную Африку, где сбывались с большой выгодой, так как разница в цене достигала десятикратного размера.

В 1721 году из Занзибара в Гвинею вывезли 150 млн. каури, что снизило их курс. Однако, ввоз раковин продолжил расти. В 1800 в Гвинее было реализовано 950 млн. каури (115 тыс. тонн). Если все эти раковины нанизать на нитку, то их можно было протянуть от Земли до Луны 4 раза.  

Деньги, попадающие в руки стяжателей, несут с собой много горя. Именно этой монетой расплачивались при торговле чернокожими рабами в Западной Африке. В 1624 году чернокожий раб продавался в Камеруне за две – три горсти раковин. Вплоть до конца 19 столетия, когда работорговля уже была официально запрещена, раба все же можно было приобрести за 200 – 300 каури. Купцы, которые привозили раковины в Африку, реализовывали свой товар на месте и уже отправлялись дальше на запад, транспортируя живой товар колонизаторов Америки. 

Коралловые рифы

Накопление таких больших запасов рифовых известняков произошло только в условиях длительного погружения дна океана. В основе современных представлений о происхождении и развитии коралловых построек, включающих в себя и атоллы, остается гениальное творение Чарльза Дарвина и все последующие исследования лишь подтверждают и конкретизируют дарвиновскую теорию.

Большое разнообразие коралловых рифов объединяет много общего. Все они имеют общую широкую известковую платформу, которая резким уклоном обрывается со стороны моря. Это гребень рифа, где наиболее пышно разрастаются кораллы. Сам гребень никогда не имеет форму прямой линии, он весь покрыт выступающими мысами и прорезан каналами и ложбинами. В момент, когда волны накатываются на риф по всему фронту, гребень принимает на себя все удары, а назад вода скатывается по стоковым ложбинам, при этом постоянно углубляя и расширяя их. Кораллы, растущие на гребне рифа, почти не поддаются разрушению. Когда они покрывают стоковую ложбину живым мостом – образуют при этом, некое подобие тоннеля. Стекающая с рифа вода выносит при этом обломочный материал и песок, который отлагается, потом перед гребнем рифа ниже уровня живых кораллов.

За гребнем рифа по направлению к берегу часть платформы обычно бывает покрыта живыми кораллами, правда, чем ближе к берегу, тем меньше кораллов и однообразнее становится видовой состав. Вдоль береговой кромки часто встречается понижение дна. Тут, как правило, начинается песчаный пляж, за которым можно увидеть обильный обломочный материал, выброшенный во время шторма. На нем и укрепляется тропическая  растительность.

Барьерный риф отличается от окаймляющего большей шириной берегового канала, превращающегося в спокойную лагуну, поросшую различными, но тонковетвистыми кораллами. На атолле лагуна располагается внутри сплошного кольца острова.

Густые и пестрые коралловые заросли размещены на гребне рифов Тихого и Индийского океанов. Главная роль тут отводится кораллам из рода акропора, имеющего 200 видовой состав.

Их колонии различаются по форме и расцветке. На самой вершине гребня имеются очень большие диски и плоские чаши в диаметре до двух - трех метров. Они носят названия симметрика и акропора гиацинтус. Нависая в несколько ярусов по внешнему склону гребня, напоминают гигантские грибы трутовики. Их структура крупноячеистая, благодаря чему вода, которая набегает и откатывается, не ломает колонию, а свободно проходит сквозь нее. Цвет акропор зависит от вида симбиотических одноклеточных водорослей, которые селятся в их тканях. Он может быть охристо-желтым, коричневым или зеленым. Края имеют светлую окраску, так как являются более молодыми. Водоросли тут еще не успели размножиться и окрепнуть, придав тем самым дискам насыщенный цвет.

Между дисками и чашами торчат, похожие на рога, колонии акропоры тихоокеанской и акропоры хаймеи. Их цвет разнообразен: ярко-зеленый, лимонно-желтый, иногда вишнево-красный или даже малиновый. Некоторые виды кораллов имеют ярко-голубую окраску. Выглядят как тысячи мелких цветков, распустившихся на ветке. Среди всего этого буйства выступают шаровидные мозговики и пориты, отличающиеся более спокойной расцветкой – зеленовато-желтая, охристая и т.д. На участках, где пространство остается не занятым, селятся альционарии, или мягкие кораллы. Они облепляют сплошным ковром свободное пространство. Колонии коричневых пальчатых зинулярий перемежаются с серыми сфереллами. Представители рода сакрофитон напоминают старинные громофонные трубы с волнистыми краями или грибы на толстых ножках.

Из всего многообразия выделяется своей яркостью моллюски из рода тридакна. Ее раковина беловатая или сероватая. Сам моллюск лежит на спине, на дне, раскрыв свои створки. Кажется, что его мантия сделана из голубого, золотистого или зеленого муара. Более крупные его экземпляры достигают полутора метров, а массой могут доходить до 200 – 250 кг. Толстая известковая раковина его является самой увесистой частью и наряду с кораллами рифообразующей.

Немало легенд сложено о тридакне, все они, как правило, трагического содержания. Главный герой – бедный искатель жемчуга или принц, нырнув на дно, попадает ногой в раскрытую раковину моллюска и погибает, оставаясь в его плену. Когда друзья несчастного находят его – они рассекают кинжалом створки раковины, а в ней огромную жемчужину. Тридакна в действительности обладает страшной силой и человек не в состоянии руками рздвинуть его створки. Этот моллюск с легкостью гнет металлические ломы, ломает деревянные копья, которыми его пытаются разжать. Живой тридакне не рекомендуется совать руки внутрь раковины. Но, опасность ее, все же, преувеличена, так как ее легко заметить по ярко-окрашенной мантии. Самые крупные экземпляры очень медленно смыкают свои створки и не до самого конца. 

Последнее обстоятельство затруднило бы добычу тридакн для Зоологического и Палеонтологического  музеев. На атолле Ниниго в западной группе островов Адмиралтейства были обнаружены моллюски этого вида. Участники экспедиции решили добыть моллюсков своими силами. Их расчет основывался на предании замыкания раковины. На конце троса лодки, который даже не доставал дна сделали большой узел и засунули его в раковину. Предполагалось, что тридакна захлопнет свою раковину, чем прочно пристегнет себя к лодке. Ее лишь останется отбуксировать на мелководье. Однако, моллюск упорно не хотел цепляться за узел и веревка просто выскальзывала из створок. Ее даже пытались покалывать ножом, но все было бесполезно. В результате оставили лодку, в качестве буйка на этом месте, а сами отправились за веревкой. Тридакну же крепко-накрепко привязали под водой, только тогда смогли приподнять ее над грунтом для транспортировки. Края ее раковины часто бывают настолько острыми, что их можно сравнить с бритвой. В приданиях часто говорится о жемчужинах, которые находят внутри них. Их размеры соответствуют размерам раковин. Если раковина крупная, то и жемчуг, который может находится внутри, будет крупным. Известны случаи, что на Филиппинских островах находили под мантией  тридакны жемчужины длинной в 24 см. Ее форма была удлиненной и имела форму эллипса, а масса ее достигала 6 кг. Она, как и все образующиеся в раковине жемчужины, ювелирной ценности не имела, так как она сама не имеет перламутрового слоя, а те жемчужины, что в ней образовываются, лишены характерной игры света. Это обычные глыбы извести.

Сами тридакны съедобны, их усиленно промышляют. Ловцы прямо под водой отбирают крупные экземпляры, дабы не затруднять себе подъем лишними тяжестями. Ныряльщики перерезают у  них ножом мускул-замыкатель, отделяя мягкие ткани от раковины. Небольших моллюсков вылавливают целиком. В пищу употребляют все неокрашенные части тела животного, а яркая мантия считается ядовитой.

Тридакна очень плодовита. Каждый день ее вылавливают тысячами, величиной с большой огурец, продавая на рынках за самую низкую цену. Крупными ее раковинами выкладывают бордюры, дорожки в парках, складывают намогильные памятники. На рифах встречаются и еще несколько видов этого рода. Тридакна кроцея живет в толще массивных шаровидных кораллов. Она со временем обрастает скелетом кораллов, лишь снаружи остается ее край с яркой мантией. Извлечь ее можно лишь при помощи молотка и зубила.

На нее, так же похож моллюск гилоппус, что в переводе означает «лошадиная нога». Форма соответствует названию. Размером она, правда, уступает гигантской тридакне, но может достичь десятикилограммового веса.

В своих мягких тканях тридакны и гиппопусы, как и рифообразующие кораллы, содержат симбиотические одноклеточные водоросли, что объясняет их яркую окраску мантии. 

Моллюски являются одной из многочисленных групп рифовых животных. Тут их свыше 6 тысяч видов. На рифах Тихого и Индийского океанов встречаются и крупные брюхоногие моллюски из рода лямбис. Среди них выделяются своей красотой и величиной раковины с розовым устьем обыкновенный лямбис. В Карибском море и Мексиканском заливе обитает его родственник – гигантский стромбус. Их обоих промышляют ради красивых раковин и вкусного мяса. Моллюски без раковин продаются на базарах вместе с лангустами и рыбой. В торговле пищевыми продуктами они составляют весомую долю.

Способ их приготовления весьма хлопотлив. Чтобы избавиться от слизи – их натирают золой или содой. Затем обжаривают на растительном масле с луком и лимонным соком. Красивые розовые раковины их хорошо раскупаются туристами. Каждый день из Колумбии и Мексики в большой город  Виллемстадт, что на острове Кюрасао привозят сотни таких. За каждую раковину можно получить хорошую сумму. В местах, где они обитают, их раковина ничего ни стоит,  она идет для отделки бетонных изгородей.

Когда проходил 6 рейс научно исследовательского судна «Дмитрий Мендилеев» в лагуне атоллов нашли целое поле крупных лямбисов. В архипелаге Эллис наши ученые подсчитали плотность их поселения, собрав моллюсков с небольшой контрольной площадки. Аквалангисты буквально за несколько минут доставили на лодку более двухсот экземпляров. Средняя масса  животного достигала два кг. На 1 квадратный метр площади приходилось по 1 моллюску, не смотря на то, что местное население ведет их активный вылов. При чем, после пересмотра добытого оказалось, что большая часть улова имеет преклонный возраст, так как зубцы раковин были стерты почти до основания. Их красивый цвет, который имеет моллюск в молодом возрасте, потускнел. Основываясь на этот факт, можно сделать выводы, что стараются вылавливать лишь молодых особей, у них и мясо вкуснее и цвет раковины более яркий.

После того, как добытые экземпляры были изучены, посчитаны – вернули в родную стихию. Они резво запрыгали по песчаному дну при помощи своей подвижной ноги с когтеобразной крышечкой. Они укладываются на грунт, высовывая свою голову с парой желтых глаз из под края раковины. Зрение их зависит от подвижности. Обитая на рифе, они не трогают кораллы и других обитателей морского дна, а довольствуются лишь водорослями.

Помимо крупных представителей этих брюхоногих моллюсков, известны еще несколько десятков видов более мелких. У них своеобразная очень красивая раковина. Например, небольшой лямбис скорпио похож на скорпиона по очертаниям загнутого хвоста. Обычный для Карибского бассейна стромбус пугилис отличается ярким оранжево-красным цветом устья.

   

Исследования в области океанов

Жак-Ив Кусто считал, что пространство, занимаемое кораллами составляет 190 миллионов квадратных километров. В своей книге «Жизнь и смерть кораллового рифа» он приводит именно эту цифру. Но, даже, если подразумевается площадь самих рифов пригодная для жизни кораллов – налицо явное преувеличение. Площадь всего Мирового океана равна 361 млн. кв. километров, и тропическая зона не составляет большую его часть.

Шумахер утверждает, что область океана, где встречается коралловые рифы, не превышает 123 млн. кв. км., что составляет менее трети его поверхности. По его же мнению она равна всего лишь 150 тысячам кв. километров. Если предположить, что данные сведения верны, то с ними нельзя согласиться еще и потому, что площадь только одного Большого Барьерного рифа Австралии равна 200 тысяч кв. км., а ведь имеются еще и коралловые рифы вокруг тысячи островов Тихого и Индийского океанов, а так же Карибского моря.

Сложив воедино все площади, да еще прибавим к ним коралловые отмели и те места, которые никогда не обнажаются при отливах, получается внушительная величина. Она равна 7 – 8 млн. кв. км. Похоже, что эти данные более близки к истине, однако они еще будут уточняться исследователями.

Различают три основных типа коралловых «построек» - береговые или окаймляющие рифы, барьеры и атоллы.

Береговой риф начинается на берегу и тянется в сторону океана на 40 – 50 м. Ниже кораллы не могут существовать.

Барьерный риф не имеет уже ничего общего с берегом и отделяется от него лагуной – пространством воды.

Атоллы представляют собой кольцеобразные острова, и своим происхождением обязаны кораллам.

Между типичными береговыми, барьерными рифами и атоллами известны так же переходные формы. Это может говорить о возможности превращения одного типа коралловых построек в другой. Так же имеются еще коралловые банки, возникающие на отмелях и не обнажающиеся при отливах.

По поводу кораллов существует множество загадок, большая часть из которых, остается неразгаданной и по сей день. Например, долгое время считалось, что они являются минералами. Карл Линней – знаменитый систематик прошлого, поняв, что кораллы имеют органическое происхождение, так и не смог дать окончательного ответа, что это на самом деле – растение или животное, разместив их в особой группе «зоофитов», т.е. «животных-растений».

Первые попытки описать коралловые рифы и острова принадлежат А. Шамиссо и Э. Эшшольцу, которые были участниками кругосветной экспедиции на «Рюрике». Командир корабля О. Коцебу в своем отчете об экспедиции, опубликованном  в 1821 году, указал, что атоллы произошли от морских животных, а рифы состоят из обломков кораллов, раковин моллюсков и скелетов других организмов. Что в основании коралловых построек располагаются вершины подводных гор, откуда они и растут к поверхности моря.

Первая убедительная теория происхождения коралловых построек была сделана величайшим натуралистом прошлого столетия Ч. Дарвином. В своей книге «Строение и распространение коралловых рифов», которая увидела свет в 1842, Дарвин подробно описал рифы и показал, как один тип коралловых построек превращается в другой.    

Кольцеобразная форма атоллов еще до открытия Дарвина объяснялась разрастанием кораллов по краю жерла потухшего вулкана. Никому тогда и в голову не могло придти, что у такого количества потухших вулканов вершины располагаются на одном уровне – границе воды и воздуха.  Все равно, что их специально подравняли. Можно только вообразить вулкан, диаметр кратера у которого равен 1- 2 км, но таких атоллов очень немного. Более распространены кольцеобразные острова. К примеру, атолл Меньшикова равен в длину 130, а в поперечном сечении  составляет более 30 км. Вблизи Новой Гвинеи существует атолл Люсансен, достигающий размеров 320 Х 140 км. Кратеры вулканов таких размеров до сих пор не встречались.

Сам Дарвин считал, что возникновение атоллов обязано своим происхождением береговому рифу, который окаймляет остров. Как правило, у таких островов – вулканическое происхождение. Кораллы используют побережье лишь, как опору. Если условия для разрастания кораллов благоприятствуют их развитию и остров не испытывает на себе периодических подъемов и опусканий – он так и останется окаймляющим. Но, если кораллы окажутся на суше – они погибнут, и вокруг береговой линии разрастется новое поколение кораллов. Если остров начнет погружаться, то между его берегом и рифом образуется затопленное пространство – лагуна. Кораллы, которым для развития необходима чистая, насыщенная кислородом вода, нарастают с наружной стороны рифа, а в лагуне их рост замедляется. Таким образом, по мере погружения острова, береговой риф превращается в барьерный. Если, при этом, опускание дна будет продолжаться, остров вообще может уйти под воду. Продолжая  наращивать скелет, кораллы кольцеобразного барьера будут тянуться к верху, в результате чего, возникнет кольцо атолла с лагуной посередине.

Эта теория Дарвина в самом начале получила всеобщее признание, которое, кстати, подкрепилось еще исследованиями американца Д.Дане, который подтвердил все основные положения Дарвина на новых фактах. Но, вскоре у него появились сомнения, касающиеся только лишь одной его теории – опускании морского дна. В прошлом веке серьезных доказательств по этому вопросу не было, и теория Дарвина была лишь гениальной догадкой. Выяснилось, что в некоторых местах морское дно совсем не опускается , а лишь поднимается, однако там так же разрастаются атоллы. Целый ряд видных ученых второй половины позапрошлого столетия высказали свое несогласие с этой теорией.

В 1880 году было выдвинуто новое предположение о происхождении атоллов Джоном Мэррей, который предположил, что начало атоллу дает отмель, где образовываются коралловые банки, которых много и в настоящее время. На отмелях кораллы растут вверх, и рано или поздно, все же достигают поверхности. Как только кораллы выходят на открытый воздух – они растут только с внешней стороны рифа, а центральная его часть гибнет и разрушается из-за отсутствия притока свежей воды. Таким образом, получается атолл.

Это предположение было проверено методом бурения на атолле. Дело в том, что по гипотезе Мэррея, глубже 40 - 50 метров герматипные кораллы жить не могут, а по Дарвину – могут. К тому времени уже не было самих ученых, поэтому специальную экспедицию снарядило Лондонское королевское географическое общество на архипелаг Эллис. Он располагается в экваториальной зоне западной части Тихого океана. На большом атолле была пробурена скважина глубиной 334 метра. Все образцы, взятые тут, состояли из чистейшего кораллового известняка, и бурение прекратили, так и не добравшись до вулканической породы -  теория Дарвина вновь подтвердилась. По прошествии 10 лет  Р. Дели внес существующую поправку, правильно рассудив, что для Дарвиновского предположения нет особой разницы, поднимается ли уровень воды или опускается морское дно. Его предположение относительно теории «ледникового контроля», основанного  на уровне океана в межледниковые эпохи, зависит от таянья льдов. Первым свои предположения о геологической истории Земли  в ледниковый период высказал швейцарский натуралист Луи Агассицем в тот момент, когда вышла в свет книга Дарвина о коралловых рифах. В то время и в голову никому не могла придти мысль, что можно связать друг с другом такие теории, как оледенение земли и происхождение тропических коралловых островов. Р. Дели нашел в этом прямую связь, ему помог  Н. Шеллер, установивший, что таяние ледников приведет к повышению уровня океана. Теория «ледникового контроля» заключается в повышении уровня Мирового океана, что полностью подтверждает теорию Дарвина.

Идея Р. Дели, так же не может быть сброшена со счетов. Она только уточняет Дарвиновскую теорию, о чем  американец Питер Вейль в своей книге «Введение в океанографию»(1970) развив исследования Дели, пришел к выводу, что современные коралловые рифы возникли примерно 6 тысяч лет назад, когда прекратилось таяние ледников. При этом каждый год вода в мировом океане поднималась на 1 см. Лед, накопившийся за последний ледниковый период растаял за 9 – 10 тысяч лет.

По мнению П. Вейля скорость роста кораллового рифа не успевала за повышением уровня мирового и все древние коралловые рифы утонули и находятся ниже глубины активного рифообразования. При помощи эхолотирования обнаружились такие погруженные рифы.

Помимо бурения на Фунафути и ряде других атоллах, так же была проведена подготовка к ядерным взрывам на атолле Эниветок (группе Маршалловых островов), географическая служба провела два бурения на глубину 1266 и 1389. При этом был достигнут базальтовый слой. По расчетам риф, превратившийся в атолл Эниветок, зародился в эоценовое время, около 60 млн. лет назад. Бурение, проводимое на пяти других коралловых островах, пусть и не достигло фундамента коренных пород, но подтвердило представление о большой мощности рифовых известняков. 

Красота кораллого рифа

«Рассматривая коралловую стену, уходящую все ниже, нельзя не поразится краскам, которые присутствуют здесь. Сиреневые, золотые, алые, желтые – и все это разноцветье купается в головокружительной синеве. Среди зонтов акропор, которые раскинули свои ветки, кружатся голубые рыбки с желтыми крапинами по бокам». Так начинается описание Жака-Ив Кусто в книге, где он описывает жизнь и смерть кораллового рифа. Это настоящее чудо природы, которое не всем суждено увидеть. Ученые называют им отмель, которая часто достигает поверхности океана. Она обязана своим происхождением жизнедеятельности морских организмов. В первую очередь сюда входят известковые скелеты кораллов. 

Кораллов известно всего несколько тысяч видов, и лишь только часть из них является рифообразующей, их еще называют герматипными. Скелет их довольно мощно развивается, и колонии разрастаются до внушительных размеров, часто протяженностью в несколько метров. Они отличается густотой поселения. Подобно нашим, отдельно растущим березам, липам, соснам, не представляющим собою лес, так и одиночные представители колонии гермотипных кораллов – это еще не риф. Если же они располагаются густыми поселениями, тогда только – это настоящий коралловый риф. 

Кораллы и рифообразующие организмы очень требовательны к окружающим их условиям. Для них большое значение имеет морская вода с нормальной или чуть завышенной соленостью. Если же, она на какой-то период снижает свою концентрацию – это губительно сказывается и на организмах. Вблизи устьев рек, именно по этой причине не существует коралловых рифов. Вода тут для них пресная. 

Данный тип организмов теплолюбив, и самая низкая температура, которую они способны еще пережить равна 18 ⁰С. Однако, в ней они уже не способны размножаться и растут очень медленно. 

В тропических зонах, где постоянная температура не падает ниже 20,5 ⁰С рифообразующие организмы чувствуют себя хорошо и размножаются и растут довольно быстро. На их распространение оказывают большое влияние поверхностные течения. В мировом океане холодные течения опускаются из верхних слоев в нижние, как правило, вдоль западных берегов материка. Таким образом, герматипные организмы не имеют возможности распространятся из-за приэкваториальной зоны. Теплые же течения растекаются в стороны от экватора вдоль восточных берегов материка. Одновременно с этим расширяется и область акватории, пригодная для развития коралловых рифов. 

Рифообразующие организмы нуждаются в обилии тепла и солнечного света. Физиологические и биохимические процессы, которые извлекают из морской воды известь и откладывают ее в виде скелета у герматипных организмов, наиболее успешно происходит на свету, так как это связано с фотосинтезом. Кораллам и моллюскам тридаканам, у которых массивная раковина, строить скелет помогают одноклеточные симбиотические водоросли, которые присутствуют в их тканях. В такой помощи, однако, не нуждаются известковые водоросли, которые так же участвуют в образовании рифа. 

Для рифообразующих организмов большое значение, так же имеет чистота и прозрачность воды, а мутная препятствует их питанию и дыханию. В заиленных местах кораллы не встретишь в виде больших зарослей, их разнообразие значительно обеднено. Температура и освещенность ограничивают распределение рифообразующих организмов по вертикали. Уже глубже 50 метров сказывается недостаток света и понижение температуры, поэтому тут их не встретишь. 

Герматипные кораллы могут остаться вне водной среды непродолжительный срок, а некоторые их виды вообще не терпят обсыхания. Непоправимый вред им наносят дожди, которые выпадают во время отлива. Именно по этой причине кораллы-рифообразователи селятся ниже ноля глубин, а так же в нижнем горизонте приливно-отливной зоны. 

В процессе жизнедеятельности рифообразующими кораллами поглощается большое количество кислорода. В теплой воде растворимость газов небольшая. Только в тех местах побережья, где вода от ударов о камни «кипит» коралловые рифы расцветают во всей своей красе и отличаются разнообразием форм. 

Им, как любому живому организму требуется обильная пища. Они питаются микроскопическими планктонными организмами, начиная от рачков и заканчивая бактериями, способны усваивать растворенные органические вещества, присутствующие в маленьком количестве в морской воде. А некоторые из них способны к аутотрофному питанию. 

В строительстве кораллового рифа принимают участие множество различных организмов, но самая главная из них принадлежит кораллам и известковым водорослям. 

У большинства людей слово коралл ассоциируется с красивыми красными бусами и всяческими украшениями, которые делаются из них. Но этот коралл не имеет никакого отношения к коралловым рифам. Красный коралл ограничен умеренными и субтропическими водами. Его можно встретить лишь на глубине от 10 до 20 метров Атлантического побережья Европы и Африки от Ирландии до Канарских островов в Средиземноморье, а так же у берегов Японии. В местах, где произрастает данный коралл никогда не образуется коралловых рифов и наоборот. 

У кораллов рифообразователей на первом месте стоят мадрепоровые. Эта группа животных, название которых связано с особенностью строения их скелета. Само слово происходит от итальянского «мадре» - мать и греческого «поро» - отверстие, канал. Их скелет, на самом деле, пронизан множеством отверстий и каналов. 

Основная часть мадрепоровых кораллов относятся к колониальным организмам. Их в колонии насчитывается множество тысяч полипов, соединенных меж собой каналами, проходящими в порах скелета. Каждый такой полип снабжен венчиком щупалец, окружающими ротовое отверстие. При любом неблагоприятном воздействии полип втягивается в чашевидную полость в скелете. Новые полипы возникают путем почкования, за счет чего колония разрастается. При половом размножении, в результате развития яйца образуется маленькая личинка, которая сплошь покрыта ресничками – планула. Когда она покидает колонию – она какой то период ведет планктонный образ жизни, но вскоре прикрепляется к твердой поверхности и превращается в полип – основатель колонии. 

Мадрепоровые кораллы отличаются разнообразием – они бывают кустистые, пластинчатые, древовидные, шаровидные и тому подобное. Некоторые из них не образуют колоний. Одиночный полип может при этом доходить 30 и более см. Так же разнообразен их цвет. Он зависит от присутствия в тканях кораллов симбиотических водорослей. Красный и голубой – это собственная пигментация. Этот процесс хорошо понятен тем, кто хоть немного знаком с цветной фотографией. Каждый из трех цветоносных слоев фотопленки несет одну основную краску. И благодаря их смешению в различных пропорциях получается полная цветовая палитра фотокарточки. Те же три цвета лежат в основе разнообразия целой гаммы расцветок, создающей характерный фон кораллового рифа. 

Однако, это разнообразие расцветок не сохраняется, когда полип гибнет, уходит и его чудесная расцветка. После того, как коралл умирает, он, вернее его скелет становится сахарно-белой окраски, потому что состоит из чистой извести. 

Кораллы из спокойной лагуны и с прибойной части рифа выглядят совершенно по-разному. Они могут даже отличаться больше, чем разные виды, которые селятся в одном месте. В зоологическом мире до сих пор не пришли к единому мнению об истинном количестве мадрепоровых кораллов. 

За последнее время, правда, наметилось явное снижение списка видов кораллов. Немецкий зоолог А. Кестнер в «Руководстве по зоологии» (1954) утверждал, что их менее 2500. Его соотечественник Г. Шумахер, автор книги «Коралловый риф» (1976) насчитал их около 600 видов. 

Мадрепоровые кораллы являются основой для каждого кораллового рифа. Все остальные группы кораллов играют лишь второстепенную роль. 

В каждой такой группе существуют гидрокораллы из рода миллепора. Они имеют нежную светло-желтую окраску. У них отсутствуют ячейки на поверхности скелета. Их полипы ели заметны простому глазу. Они находятся в далеком родстве с мадрепоровыми кораллами, но близки по систематическому положению к гидроидам. Их жизненный цикл заключается в чередовании поколений. От колонии полипов отрываются крошечные медузки, несущие в себе половую функцию, и играющие важную роль в расселении вида. Когда миллепора прикасается к телу человека, она способна вызывать на теле человека ощутимые «ожоги». 

На многих коралловых рифах Тихого и Индийского океанов, существуют так же и мягкие кораллы. Их скелет состоит из большого количества мельчайших известковых иголочек. Такие кораллы, как правило, стелятся в виде ковриков или могут иметь форму в виде старинных граммофонных труб. Они могут быть разветвлены в виде деревца. Колония может наполнять систему внутренних каналов морской водой за счет них. От того и увеличиваться в размерах. Когда же вода из нее уходит, она сморщивается и уменьшается. 

Полипы мягких кораллов хорошо видны невооруженным глазом. Их венчик имеет восемь перистых щупалец, благодаря которым они похожи на дивные растения красного, розового цвета, обсыпанных цветами. 

Рифы в Атлантическом океане имеют в своем составе роговые кораллы или горгонарии, которые имеют близкое родство с мягкими, но совершенно на них не похожи. Свое название они получили в связи со строением скелета, состоящего из эластичного рогового вещества. Они, как правило, имеют вид куста, который ветвится только водной плоскости. Часто можно встретить колонии, у которых множество мелких веточек срослись меж собой и от этого теперь похожи на густые сеточки. Особый колорит придают рифу оранжевые, сиреневые, красные роговые кораллы. Под воздействием волн они постоянно раскачиваются из стороны в сторону, подобно деревьям в лесу во время сильного ветра. Их роговой скелет известен в технике и в торговле под названием черный коралл. Он на самом деле имеет черный или темно-коричневый окрас. Данный материал прекрасно поддается обработке. Из него изготавливают мундштуки и ожерелья, а так же многое другое. Это не единственный коралл, который дает черный цвет. Существуют и еще некоторые глубоководные кораллы. 

Некоторые коралловые рифы Тихого и Индийского океанов образованы за счет кораллов, так называемых органчиков. Их колонии состоят из параллельно располагающихся многочисленных трубочек, толщиной в стержень шариковой ручки. Такие трубочки собраны в пучки и соединены меж собой поперечными пластинками темно-красного цвета. Сами трубочки имеют тот же цвет. Внутри них располагаются полипы. Когда происходит отлив, они втягиваются внутрь. Стоит колонии оказаться под водой, как риф из красного превращается в зеленый и из его трубочек высовываются маленькие зеленые полипы, широко распустив все восемь своих щупалец. Они колышатся, повинуясь подводному течению, напоминая собой летний луг, поросший густой мягкой травой. 

Помимо уже перечисленных ранее красных, белых, черных кораллов существуют так же и голубые. О них знают не многие. Их скелет не находит практического применения, и распространен только в узкой приэкваториальной зоне, так как очень теплолюбив. Его еще называют солнечным кораллом. Он внешне ничем не примечателен, образуя ветвящиеся колонии до полуметра высотой. Формой своей больше напоминает сталагмиты карстовых пещер. Цвет его бурый или зеленовато-коричневый. Полипы чуть заметны невооруженным глазом, под тонким слоем живых тканей располагается известковый скелет голубого кобальтово-синего цвета. Его окрас зависит от присутствия солей железа. 

Солнечный коралл можно встретить лишь на рифах приэкваториальной зоны Тихого и Индийского океанов, где располагаются наиболее процветающие рифовые сообщества. 

Около 130 миллионов лет назад, когда на нашей планете установился влажный и теплый климат, даже в Гренландии цвели магнолии и фикусы. В тот период представители солнечных кораллов были широко распространены по Мировому океану, но в связи с всеобщим похолоданием они вымерли. С тех самых пор до наших времен дожил лишь один вид. Его распространение ограниченно лишь самой жаркой частью тропической зоны. Голубой коралл растет в горячей прозрачной воде лагун под лучами яркого солнца. 

Однако, ни один коралл участвует в постройке рифа. Важная роль, так же отводится некоторым водорослям с известковым скелетом. Красная корковая водоросль поролитон образует на рифе значительные массивы, а кустистая зеленая халимеда, довольно часто, занимает все пространство, свободное от кораллов. К герматипным организмам, так же, относятся некоторые известковые губки. 

Герматипные кораллы весьма требовательны к условиям произрастания. На тропическом мелководье они многочисленны. Их обширные поселения оказывают значительное влияния не только на то место, где они произрастают, но и на значительное пространство окружающей акватории, включая круговорот веществ в Мировом океане. Подсчитать степень воздействия и выразить ее в точных числах довольно трудно, поэтому в разных источниках приводятся различные сведения по этому вопросу.