понедельник, 17 февраля 2014 г.

Рапана, торедо и другие

Песчаные пляжи пользуются большой популярностью у отдыхающих, но никто из них даже не догадывается, что у самого уреза воды живут многочисленные двустворчатые моллюски. Нащупать руками их практически невозможно, но можно выкопать при помощи лопаты. Они могут быть желтыми, коричневыми и фиолетовыми с треугольной раковиной странной формы, чуть вытянутой в длину. Они носят название «солен». Его поведение мало совпадает с поведением двустворчатого моллюска.  Как правило, моллюск, когда его поймают, плотно сжимает створки раковины и лежит неподвижно на берегу. А этот представитель начинает энергично скакать по пляжу, направляясь в сторону воды. Когда он достигает водной глади, то быстро зарывается вертикально в песок. В песке, так же, можно найти двустворчатых моллюсков с раковиной округлой формы – венусов, тапесов и кардиумов, (иначе сердцевидки). Они выставляют над поверхностью дна тонкие сифоны и без перерыва засасывают через них воду, тем самым отфильтровывая мельчайших организмов и одноклеточные водоросли, которые служат им пищей.
Когда он умирает, то волны выбрасывают на берег его пустую раковину. А из них местные умельцы уже мастерят сувениры в виде шкатулок и рамочек. Бесспорно, что такие поделки не являются предметами высокого искусства, но благодаря стараниям мастеров получаются довольно, неплохие сувениры. В Бомбее есть знаменитый морской Тарапуравал-аквариум, где собрано множество изделий из ракушек, клешней крабов, кусочков кораллов и других выброшенных морем останков морских животных.
В грунте, также, водятся черви, которые привлекают собой рыб. Наиболее распространенные на мелководье – барабуля или султанка. Нижняя челюсть этой рыбы оснащена двумя усиками, которыми она роется в песке, отыскивая моллюсков, рачков-бокоплавов, червей и другую добычу. Весной сюда на нерест приходит камбала.
В местах, где песок перемешан с илом, растет трава зостера. Закрепившись за нее хвостом, на травинках покачиваются морские коньки, а между травинками прячется морская игла. Для этих двух разновидностей, помимо странной формы, характерна своеобразная забота о потомстве. Дело в том, что самкой откладывается несколько десятков икринок в особую камеру, которую носит с собой самец. Когда из икринок выведутся мальки, то он первое время пасет их. Когда появляется опасность, он издает низкий щелчок и мальки прячутся обратно в выводковую камеру. Ради эксперимента такой звук был записан на пленку – мальки восприняли его, как настоящий сигнал тревоги.
Там же в зарослях зостеры обитают множество креветок, травяных крабов, а так же редкие для Черного моря представители иглокожих. Среди них змеехвостки и голотурии. Перегнившей листвой этой травы питается кефаль.
30 – 40 лет назад в больших количествах в Черном море водились устрицы и мидии, которых уже практически не осталось. Можно с уверенностью сказать, что виноват в этом хищный моллюск рапана. Его раковина встречается повсеместно у продавцов морскими сувенирами. Появление его в черном море связана с интереснейшей историей. Его родина – Японское море, и впервые живую рапану нашли в 1947 году в Новороссийской бухте. В 1952 она уже была обнаружена у Крымского побережья. По прошествии еще семи лет она стала встречаться на черноморском побережье Болгарии, Румынии и Турции. А уж к 1961 она заселила все черное море.
Такое расстояние она, конечно же, не смогла преодолеть самостоятельно, тут не обошлось без вмешательства человека. Можно лишь предположить, как это произошло. Какой-нибудь любитель морской экзотики наловил их в Японском море и перевез в Черное, а там выпустил. Хотя это маловероятно. Известно  множество таких случаев, когда такие вселенцы успешно приживались на новом месте. К примеру, во многие субтропические и тропические страны была завезена из Экваториальной Африки крупная улитка «ахатина». В количестве трех экземпляров ее завез во Флориду солдат, который отбывал военную службу на Гавайских островах. А до этого она на Американском континенте не встречалась. Однако, уже через три года она стала угрожать плантациям кофе во Флориде, оказавшись весьма плодовитой. На той плантации, где она была впервые выпущена, их оказалось не менее 200 тысяч. Этого наземного моллюска легко перевозить, так как он дышит атмосферным воздухом  и может долгое время обходиться без воды и пищи. Наземная ахатина в любом районе, где теплый климат, будет чувствовать себя превосходно. Но рапана не может долгое время находиться без воды нормальной солености.
Можно предположить, что яйца рапана доставили из японского моря в канистре. На самом деле она очень плодовита, и размер такого яйца составляет не более макового зернышка. Такие «зернышки» заключены в кожистую оболочку по 200 – 1000 штук и имеют форму чешуйки.
В кладке их по несколько сотен капсул, и они прикрепляются к различным подводным предметам, чаще к камням, где потом и обитает этот моллюск. Примерно месяц спустя, из них выходят крошечные личинки, которые вначале ведут планктонный образ жизни и плавает в толще воды. Они снабжены множеством ресничек, и уже на момент выхода из яйца личинка имеет маленькую прозрачную раковину и все зачатки органов взрослого моллюска. Пропитание для себя она, так же берет из планктона, поедая планктонные организмы. По мере того, как она подрастает, ее раковина становится массивной и тяжелой. Когда личинка оседает на дно, она превращается в маленькую рапану. Возможно, что во владивостокском порту стоит судно, по дну которого ползает рапана, откладывая свои капсулы. Спустя месяц судно перегоняют в новосибирский порт, к этому времени из капсул выходят личинки. Капитан судна и не подозревает, сколько «безбилетников» привез с собой. Кладка очень прочно закреплена, а яйца находятся под надежной защитой кожистой оболочки. Конечно же, оказавшись в черном море, многие из них гибнут, но у некоторых все же есть шансы выжить, приспособившись к новым условиям.
Рапана живет среди камней и на устричных отмелях, она быстро ползает, но не умеет плавать. Когда судно находится на плаву, то между ее дном и морским всегда есть пространство, которое рапана не способна самостоятельно преодолеть. Так же тут располагаются морские желуди и некоторые двустворчатые моллюски, которые прочно прирастают к днищу.
В условиях природы большинство организмов-обрастателей и водорослей поселяются в верхних горизонтах прибойной литорали. Их строение уже приспособлено к сопротивлению и движению водных масс. Им не страшно сильное встречное течение. Если личинка осаживается не на камень, а на подводную часть одного из стоящих на рейде или у причала судов, то встречные потоки ее все же смоют в море, тем более, что она не способна самостоятельно передвигаться и противостоять движению встречных потоков. Но, факт остается фактом: рапана стала обычным обитателем черноморского побережья с 1947 года. Она даже проникла на Азовское побережье.
Так же в этой истории присутствует и трагизм, так как она в короткий срок уничтожила значительные запасы черноморских устриц и мидий, а сейчас переключилась на более мелких моллюсков.
На Дальнем Востоке численность рапана регулируют хищные рыбы и морские звезды, которые ими питаются. Однако, в Черном море таких животных нет. Теперь численность его может контролироваться только наличием подходящего корма. На него не действует даже массовый отлов на сувениры. Этого моллюска не употребляют в пищу, хотя он имеет высокие питательные и вкусовые качества. Скорее всего, на это влияет предубеждение к непривычному продукту.
Но в Росси она, все же, промышлялась. В заливе Посьет ловцы ныряли за ней на самое дно и собирали его в мешок или ящик, плавающий рядом. Его варят в подсоленной воде или вялят, впрок нанизывая на шпажку по 10 – 15 штук, подобно как вялят грибы.
Еще один моллюск, живущий у самой поверхности воды, которого не встретишь ни в одном из описанных биоценозов – торедо. Он относится к классу двустворчатых и селится внутри древесины, разрушая тем самым, подводные части древесных свай, пристаней и судов. Он, так же носит название корабельный червь. Его раковина лишь на 1/30 – 1/40 покрывает его тело, и служит не для защиты, а скорее в качестве сверла. Этот моллюск, словно рашпилем сдирает древесину своими зазубринами, а полученный порошок съедает. Его микроскопические личинки после короткого периода своей планктонной жизни оседают на деревянных предметах, продолжая свою скрытую жизнь.
Ему уже было посвящено немало научных трудов, над которыми трудились зоологи и кораблестроители. Самыми запоминающимися строками о них отозвался Константин Паустовский: «Когда он входит в дерево, то оставляет за собой едва заметное глазу отверстие. Он выпускает вперед свое слизистое тело, наглухо прикрепляясь к отверстию, а наружу высовывает две тонкие трубки. По ним он высасывает воду, а наружу выбрасывает древесную труху. Он быстро растет и толстеет, его проход при этом делается все шире и длиннее. Тело его, которое было изначально закреплено за выходное отверстие, вытягивается словно резиновое. И моллюск начинает походить на червя. Через несколько дней его тело уже не способно вылезти наружу. Так и умирает внутри древесины, достигнув старости.
Интересным является тот факт, что сколько бы червей не сверлило один и тот же кусок дерева, их ходы никогда не пересекаются. Этого червя отличает особое чутье, с помощью которого он чувствует чужой ход, и сворачивает в сторону. Его ходы выглядят, как причудливые узоры, но меж ними всегда остается тончайшая прослойка дерева. Я нашел кусок сваи, и, когда распилил его, то внутри мне открылся целый город, построенный торедо. Он состоял из широких дорог, тупиков и переулков. Ходы изнутри были покрыты слоем твердой извести. Но снаружи на сваях ничего не было видно, кроме маленьких отверстий. Я без труда раскрошил сваю руками».
Под этими словами, так же может подписаться и ученый, ведь эти слова правильны с точки зрения науки. Торедо погубил множество кораблей, в их число входит и «Санта Мария» Христофора Колумба. А для того, чтобы избавить деревянные суда от него, их вводили в реки, где этот червь погибает от пресной воды. Еще одним способом избавления было вытаскивание корабля на сушу, чтобы этот червь задохнулся и высох.
«Меня заставило изучать жизнь моря мое знакомство с торедо» - пишет К. Паустовский. «Я перестал смотреть на него, как смотрел до этого, и как смотрят на него большинство людей. Он является исполинской чашей соленой воды приятной для глаза».

Комментариев нет:

Отправить комментарий